Независимо от конкретной техники, материала, назначения или функции, керамическая работа, если она представляет предмет искусства, должна быть «написана» на языке, который понятен людям, рассматривающим или трогающим эту работу.

По Робину Коллингвуду этот язык не может быть слишком местечковым, или, по Герману Гессе, он не может основываться на частных ассоциациях. Зритель, безусловно, обязан иметь базовую подготовку, но не обязан заниматься интерпретациями недопонятых элементов.